Второй раз в своей жизни, я создаю новую общественно-политическую структуру. Процесс, без сомнения, сложный и очень интересный. Как на ладони становятся видны многие глубинные проблемы Украины. Без макияжа и интерпритаций. Рабочие, чиновники, ученые, студенты, политики. Ежедневно масса встречь. Масса суждений, мнений и оценок. Ни один социологический институт не даст такого развернутого анализа настроений и надежд, который я получаю сейчас, в том числе и от критиков.
Реакция Президента на наш с вами политический проект была вполне понятна и предсказуема. Я обвиняю Ющенко в совершении ряда государственных и уголовных преступлений, критикую его попытки ревизировать историю и вернуть фашизм в Украину. Вполне естественно, что, после этого, нам запретили проведение съезда в Украинском Доме. Перед нами закрыли двери всех помещений, которые принадлежат ДУСе или имеют иное отношение к секретариату Президента. Уполномоченные представители Секретариата, как бы невзначай, в разговорах со мной, упоминают Евгения Петровича Кушнарева. Звонит один из заместителей Балоги и, в непотребной форме, предупреждает об уголовном преследовании в том случае, если на учредительном съезде будет поднят вопрос федирализации Украины. Но вот, что интересно…
Я могу с полной уверенностью утверждать – Ющенко и его команда, ничинают делать ставку на страх.
Расскажу Вам одну историю. Две недели назад пришел ко мне в офис интереснейший человек. Доктор наук, профессор одного из государственных ВУЗов. Преподает «Основы национальной безопасности Украины». Разговаривали мы долго. Он сообщил мне, что в его ВУЗе есть группа ученых, которые поддерживают мои взгляды и он, от их имени, предложил консультационную поддержку нашим начинаниям. Я спросил этого профессора, как может он поддерживать мои взгляды, когда я против НАТО, а ему, читая лекции по «Основам национальной безопасности», приходится убеждать слушателей в том, что НАТО – это хорошо? Ответ был очень интересен: « Понимаете, Василий Александрович, когда я читаю лекции о НАТО или угрозах этнокультурных противостояний, я делаю это в такой форме, чтобы слушатели могли мыслить и дискутировать. В этих дискуссиях сразу выявляются люди, не зараженные официальной пропагандой. Мы, группа преподавателей, поддерживающая вас, потом отдельно встречаемся с такими людьми и предлагаем им ознакомиться с материалами, которые, в силу понятных причин, мы не можем опубликовать».
Причины, по которым умные и сильные люди не могут отстаивать свои взгляды публично, понятны, но, к сожалению, симптоматичны. Ющенко подготовил и внес в ВР проект закона «О уголовной ответственности за публичное непризнание голодомора 32-33 годов». Т.е., если Вы решите публично высказать сомнения в том, что страшные события 1932 – 1933 годов, приведшие к повальному голоду в большенстве республик Советского Союза, не были вызваны желанием русских убить все остальные нации, а, предположим, были следствием классовой борьбы, Вас сразу обвинят в пособничестве русским людоедам и потащат в суд, доказывать, что Ваше место на нарах, а не в «цивилизованном» украинском обществе.
Нельзя сказать, что страх публично высказывать свою позицию, явление новое и доселе украинцам не извествное. Мы из очень непростого прошлого. Нас долго приучали думать в одном направлении, молчать одинаково и ходить строем. В конце 80-х Влад Листьев запустил самый честный телевизионный проект «ВЗГЛЯД». Помните? Вся страна, весь Советский Союз смотрел в свои голубые экраны, боясь пропустить хоть слово из того, что говорил Листьев или его товарищи. Рождались свободы: Свобода слова, Свобода совести, Свобода открыто отстаивать свои взгляды.
Листьева убили. «Взгляд» стал неинтересным. Неинтересное быстро надоело. Мы начали трезветь.
Во времена незабвенного Леонида Даниловича все, кто боялся потерять работу старались не говорить вслух о экономических кульбитах президентской команды. Наиболее пронырливых журналистов и общественных деятелей били, иногда убивали.
Ющенко и его заокеанские друзья, многократно и в разных формах клялись покончить с этим непотребством. Вот только дайте нам власть и мы конечно и очень скоро и т.д. и т.п.
Власть дали. Поговорить нам разрешили. Но не долго. Потому, что разговорились сильно. Да и вообще, журналисты необразованные никак понять не могут, что разговаривают они «не с пастухом гусей, а с Президентом».
Гайки закрутили, Парламент распустили, всех, кто считает, что Президент (хоть он и не «пастух гусей») не имеет права нарушать Конституцию, от занимаемых должностей освободили.
«Померанчевый» треп о демократических свободах закончился.
Причин для страха стало больше. Они теперь не только экономического характера. Теперь, если журналист или госслужащий не хочет потерять свою работу ему нельзя:
- интересоваться личной жизнью детей президента;
- интересоваться судьбой первой жены президента Светланы;
- попытаться узнать причину близости президенту к Балоге (в смысле, ничто так не объединяет, как совместно совершенное преступление);
- интересоваться доходами семьи президента от газового бизнеса;
- интересоваться местом работы Катерины Чумаченко во время жизни в США;
- интересоваться биографией отца Катерины Чумаченко и его ролью в поддержании правопорядка на аккупированной территории Украины в 1941-1943 годах;
- задавть ненужные вопросы об отце президента, особенно касающиеся его многократных побегов из немецких концлагерей;
- пытаться опубликовать факты зверств украинских нацистов на Западной Украине времен 1928-1954 годов;
- усомниться в том, что русские по природе своей головорезы и людоеды;
- отрицать необходимость вступления Украины в НАТО и т.д.